Cuir de Russie Chanel
Leather scents form quite a wide range, with two opposites at the opposite ends of the spectrum: intellectual and sensual. Cuir de Russie Сhanel in different concentrations embodies both of these hypostasis. Over the years sensuality evaporated off the EDT. The dry residue contains only pages of its old bio. Cuir de Russie in perfume is a lifelong movie, a tape of olfactory codes, unwinding over time. Scene after scene.
The golden thread of fleur d’orange intertwines with a silver thread of bergamot like an embroidery on shoes made of the finest leather. These shoes belong to a girl who is just learning to walk. Leather is soft, light, and smells gently and sweet. Aldehydes at this stage are barely recognizable. You cannot expect the harmony of gait from a child.
Steps become more confident, shoes acquire a small heel. The leather becomes denser, just enough to keep up the shape. Where does she walks in these shoes? Maybe even to work. We will never know. But this isn’t that important. What important is not where does she walk, but how: in an aroma of an expensive soap and flowers, restrained, as are the emotions she shows in public. From Cuir de Russie I always want a little more flowers.
The bridle is loosened, curtains are drawn. Hands smell slightly of leather gloves thrown on a commode, traces of rose, ylang and iris, and something uncertain, indefinitely delicate and sensual. Cuir de Russie possesses a surprisingly long extent. The perfume is better to be applied early in the morning, so as not to break its story in the middle by the evening shower. And it definitely has a story to tell!
_______________________________________________________________________
У кожаных ароматов очень широкий диапазон с двумя противоположностями на краях спектра: интеллектуальным и чувственным. Cuir de Russie Сhanel в разных концентрациях воплощает обе этих ипостаси. Из туалетной воды с годами чувственность испарилась. В сухом остатке остались лишь страницы трудовой биографии. Русская кожа в духах – это фильм длиною в жизнь, лента ольфакторных кодов, разворачивающаяся во времени. Кадр за кадром.
Шитьем на туфельках из тончайшей кожи золотая нить фледоранжа сплетается с серебряной нитью бергамота. Это туфли девочки, которая только учится ходить. Кожа мягкая, светлая, пахнет нежно и сладковато. Альдегиды на этой стадии едва узнаваемы. Нельзя ожидать от ребенка стройности походки.
Шаги становятся все уверенней, у туфель появляется небольшой каблук. Кожа становится плотнее, ровно настолько, чтобы держать форму. Куда она ходит в этих туфлях? Может быть даже на работу. Мы этого никогда не узнаем. Но это не так уж и важно. Главное не куда она ходит, а как: в аромате дорогого мыла и цветов, сдержанных, как и чувства, которые она демонстрирует на публике. От Русской кожи мне всегда хочется немного больше цветов.
Ослаблена узда, задернуты шторы. Руки слегка пахнут кожей брошенных на комод перчаток, следами розы, иланга и ириса и чем-то неопределенным, бесконечно нежным, чувственным. Сuir de Russie обладают удивительной протяженностью. Духи лучше наносить рано утром, чтобы не обрывать их на середине повествования вечерним душем. А им есть что рассказать!
Cuir de Russie Сhanel (Ernest Beaux, 1924/Jacques Polge, 1983): orange blossom, bergamot, mandarin, sage, iris, jasmine, rose, ylang-ylang, cedarwood, vetiver, styrax, leather, amber and vanilla.
Vintage ad is from Votre Beauté, november 1936
Bottega Veneta: Best of Winter 2012
Bottega Veneta as a Best of Winter 2012.
The best scent of this winter is, no doubt, Bottega Veneta. At some point I even stopped wearing it, to not turn into a routine the contact with this wonderful scent. Canonical beauty also has reverse side – large circulation. Remember those crowds in front of Mona Lisa? But I felt for Bottega Veneta not because of it’s beauty. I got tired of feeling myself a hundred years old, nagging about everything new not less than about conceptuality and too much self-expression in perfumery. Bottega Veneta doesn’t make me feel myself a stranger in my own time.
Bottega Veneta
These days, making good perfumes is almost an unacceptable luxury. Judging by the result, Bottega Veneta didn’t save either on raw materials or on a bottle. From which I make a conclusion that things going well in the house, and making money on perfumes is not a goal. Bottega Veneta released almost an abnormally good scent for our times. And in return it got much more than just money – a confirmation of its affiliation to a luxury segment. Short-term profit, which seems to be driving most mainstream brands, is not worth ruined reputation. Hopefully, they understand it at Bottega Veneta. And the fact that their first perfume turned out to be what it turned out to be, is not fortuitous, but predictable.
After the first try on a blotter, Bottega Veneta seemed quite similar to three other scents: Daim Blond Serge Lutens, Rose Barbare Guerlain, and Cuir Amethyste Armani Prive. But right after the first wearing I abandoned the idea of comparative analysis. With all its seeming brevity, Bottega Veneta has much reacher nuances than any of other three scents. There is no chypre trajectory from moss to bergamot, as in Mitsouko Guerlain (Bottega Veneta is classified as a leathery floral chypre). This scent vibrates in a narrow, almost monochromatic range, but how it vibrates!
Bottega Veneta opens with gentle “white” hesperides (lemon?, bergamot?), too abstract to recognize them in person. Immediately a very uncommon iodine note appears. It has nothing in common with the ubiquitous aquatic freshness, something that I can’t stand in perfumery. It smells like being close to the sea, like warm sand, like a peace of weathered salty wood. Similar iodine, seeping through crevices in the wood, I observed only in Angélique Encens Creed Private Collection.
Warming up on the skin, the fragrance begins to give out fruit, flowers and resins. All this is mixed into an extraordinarily light souffle. I get apricot, osmanthus, tea rose and benzoin. Apparently, it’s fate, I can’t not make another comparison. Thanks to this light, airy consistence, I already love to wear Bottega Veneta (during a day) paired with Guet Apens Guerlain (in the evening). A glass of Jurançon – if you wish,– but I try to not miss the opportunity.
And don’t forget that all this magnificence is delivered on a suede foundation: warm, soft, a bit crumbly, with a slightly animalistic smell, and a savor of glue remnants. It smells like this in the bag sewing workshops. We have one in the town. I adore visiting it from time to time. Perhaps, Bottega Veneta has the most realistic suede from what I know. In my chamber of weights and measures, I keep it as a suede etalon.
This review turned out to have too many comparisons. But I don’t want it to make you think this perfume is secondary. In my rather extensive collection of leather scents, there’s nothing that could compete with it. I look forward to when they create a pair for it. And I dream of trying Bottega Veneta in perfume.
______________________________________________________
Новинки люксового сегмента – не мое амплуа. Но Bottega Veneta оказался так хорош, что вылился во флакон и ревью для PST в рекордно короткие сроки.
Делать хорошие парфюмы в наши дни – почти непозволительная роскошь.
Судя по результату, в Bottega Veneta не экономили ни на сырье для аромата, ни на флаконе, из чего я делаю вывод, что дела у дома идут хорошо и зарабатывать деньги на парфюмерии не входит в его планы. Bottega Veneta, выпустив почти аномально хороший для нашего времени аромат, получил взамен гораздо больше, чем деньги: подтверждение своей принадлежности к люксовому сегменту. Короткосрочная выгода, на которую, похоже, настроились большинство мейнстимных марок, не стоит испорченной репутации. Хочется верить, что в Bottega Veneta это понимают, и то, что их первый аромат получился таким, каким он получился, не случайность, а закономерность.
После первой пробы на блоттере Bottega Veneta показался мне похожим сразу на три других аромата: Daim Blond Serge Lutens, Rose Barbare Guerlain и Cuir Amethyste Armani Prive. Но после первой же носки я оставила идею сравнительного анализа. Bottega Veneta, при всей его кажущейся лаконичности, гораздо богаче на нюансы, чем любой из ароматов этой тройки. Композиция Bottega Veneta почти линейна. Здесь нет шипровой вертикали от мха до бергамота, как например в Mitsouko Guerlain (Bottega Veneta классифицируют как цветочно-кожаный шипр). Аромат вибриует в узком, почти монохромном, диапазоне, но зато как он вибрирует!
Bottega Veneta открывается нежными “белыми” гесперидами (лимон?, бергамот?), довольно абстрактными, чтобы можно было узнать их в лицо. Сразу же появляется очень необычная йодистая нота. Она не имеет ничего общего с набившей в свое время оскомину акватической свежестью, которую я в парфюмерии совершенно не приемлю. Пахнет близостью моря, разогретым песком, куском обветренного соленого дерева. Подобную йодистость, просачивающуюся сквозь расщелины в древесине, я наблюдала только в Angélique Encens Creed Private Collection.
Разогреваясь на коже, аромат начинает отдавать фрукты, цветы и смолы. Все это смешивается в необыкновенно легкое суфле. Мне положили абрикос, османтус, чайную розу и бензоин. Видимо, такова планида, но я опять не удержусь от сравнения. Благодаря этой легкой, воздушной консистенции, я уже полюбила носить Bottega Veneta (днем) в связке с Guet Apens Guerlain (вечером). Бокал журансона – по вашему усмотрению, но я стараюсь не упускать случая.
Не забываем, что это все это великолепие подается на замшевой подложке: теплой, мягкой, немного рыхлой, пахнущей слегка анималистично и отдающей остатками клея. Так пахнет в мастерских, где шьют сумки. У нас есть одна в городе. Я очень люблю там бывать. Пожалуй, в Bottega Veneta самая достоверная замша из тех, что я знаю. В моей палате мер и весов я принимаю ее за замшевый эталон.
В этом ревью получилось слишком много сравнений, но я не хочу, чтобы это создало ложное впечатление о вторичности аромата. В моей довольно обширной коллекции кожаных ароматов такого аромата еще не было. Я с нетерпением жду, когда к нему сделают пару. И мечтаю попробовать Bottega Veneta в духах.
Bottega Veneta (Michel Almairac, 2011): patchouli, oak moss, bergamot, jasmine, and pink pepper.
Cuir Les Nombres d’Or Mona di Orio
Cuir Les Nombres d’Or Mona di Orio
My whole perfume life is a struggle for the purity of perception. The main enemy in this struggle is my own suggestibility. The history of a house, the name, the perfumer’s personality, the advertisement, the legend – this is the chaff that my perfume soul is greedy for. So I always try to separate that from the smell itself. My biggest perfume phobia is a search for a meaning where it does not exist. My only сonsolation is that the search for a reason in creation is an eternal human passion, the oldest hobby.
I love when things are called by their proper names. When unnecessary epithets are dropped. When minor details are ignored. Mona di Orio wisely gives her audience the ability to give a meaning into such plain concepts as “vetiver”, “vanilla”, “amber”,… – notes that became perfumery archetypes. Simplistic names of perfumes from “Les Nombres d’Or” make room for life. Just Cuir and nothing more. Because there is enough sentiments in each olfactory luggage.
These thoughts came to me after a talk with Jeroen Oude Sogtoen. I accidentally met him next to one of the many bars in Amsterdam. And – oh my perfume gods! – that day I wore Cuir from Mona di Orio. We talked about Mona, her Les Nombres d’Or, how people react to such scents and what smells they like. Jeroen said that it’s so easy to understand Vanille, for example, because people know the smell of vanilla from their childhood, it has some meaning for them. The scent itself, not an image, artificially created around it.
What I know from my childhood is smell of frozen coal, melting snow, vegetables, stored in a cold basement. This are the smells of pre-winter when you run out into the street in slippers on bare feet, follow frozen paths, to bring back coal from the storage, and soot your hands while stoking the furnace. You scrape frozen pieces of soil from potato, catch a pickle from a brine made with herbs you collected during last summer. You walk to the station to meet the train, come close to the railway and listen how your heart stops in a thunder of a freight train passing by. This is what the smell of Cuir Mona di Orio is like. I cannot explain why this smells good, but it really does. And I do not try to be objective. Leaving your coordinate system is like losing own cross. I’m only trying to be honest with myself: in the reference point in my coordinate system is always a still as in a middle of a cyclone.
Before soviet government came in 1939, my grandfather’s family ran a bakery. When bakery was taken from them, they started to sew. Women sewn dresses, men – leather jackets and coats, so adored by communist party leaders. Leather became my favorite note in perfumery long before I got to know that fact. When Onda from Vero Profumo appeared, I had an idea that my grandfather (whom I just barely remember) could have worn it. These thoughts led me to the unknown before paths in my family history. And even though it could be just a molecule of quinoline that stimulates limbic system, when I wear Cuir, I know that I am in my time and in my place. Doesn’t matter if that is a railway station from my childhood or a bar in Amsterdam.
______________________________________________
Вся моя парфюмерная жизнь – это борьба за чистоту восприятия. Моя собственная внушаемость мой – главный враг в этой борьбе. История дома, название, личность парфюмера, рекламный образ, легенды – это те плевла, на которые так падка моя парфюмерная душа и от которых я всегда пытаюсь отделить сам аромат. Моя самая большая парфюмерная фобия – поиски смыслов там, где их нет. Меня утешает лишь то, что поиски замысла в творении – это извечное человеческое увлечение, самое древнее хобби.
Мне нравится, когда вещи называют своими именами. Когда упускают ненужные эпитеты. Когда игнорируют второстепенные детали. Мона ди Орио поступила мудро, дав своей аудитории возможность наполнить смыслом такие однозначные понятия как “ветивер”, “ваниль”, “амбра”…, ноты, ставшие в парфюмерии архитипичными. Односложные названия ароматов Les Nombres d’Or дают простор для жизни. Просто “Кожа” и никаких гвоздей. А сентиментов хватает в любом ольфакторном багаже.
На эти мысли меня натолкнул разговор с Еруном Оуде Согтуном, с которым мы случайно встретились у одного из многочисленных амстердамских баров. И, о парфюмерные боги, в тот день я носила Сuir Mоны ди Орио. Мы говорили о Моне, о ее Les Nombres d’Or, о том, как люди реагируют на эти ароматы и какие запахи им близки. Ерун говорил, что люди, к примеру, понимают Vanille, потому что запах ванили знаком им с детства, он несет для них определенную смысловую нагрузку. Сам запах, а не образ, искусственно созданный вокруг него.
Мне с детства знаком запах замерзшего угля, талого снега, овощей, хранящихся в холодном подвале. Это запахи в преддверии зимы, когда в тапочках на босу выбегаешь на улицу, бежишь по оледенелым тропинкам за углем, перепачкавшись сажей топишь голландскую печь, соскабливаешь грудки замершей земли с картошки, вылавливаешь огурец из рассола, травы для которого собирал еще летом, ходишь на станцию встречать электричку, подходишь близко к железно-дорожному полотну и слушаешь, как от грохота проносящегося мимо товарного поезда замирает сердце. Так пахнет Cuir Моны ди Орио. Я не могу объяснить почему это пахнет хорошо, но оно так пахнет. И не стремлюсь к объективности. Оставить свою системы координат – это как бросить свой крест. Я лишь пытаюсь быть чесной самой с собой: в точке 0 моей системы координат всегда тихо, как в центре циклона.
До прихода Советской власти в 1939 году семья моего деда занималась выпечкой хлеба. Когда у них отобрали пекарню, они стали шить: женщины – платья, а мужчины – кожаные куртки и плащи, которые так любила партийная верхушка. Кожа стала моим любимым направлением парфюмерии задолго до того, как я узнала об этом факте. А знала я только о хлебе. Когда вышла Онда Веро Керн, я подумала, что этот парфюм мог бы носить мой дед, которого я, к слову, едва помню. Эти ассоциации и вывели меня на неизвестные ранее тропы семейной истории. И пусть это просто молекула хинолина, которая так возбуждает лимбическую систему. Когда я пахну Сuir, то знаю: я нахожусь в свое время и на своем месте, и не важно, это железнодорожная станция моего детства или бар в Амстердаме.
Cuir Les Nombres d’Or Mona di Orio (Mona di Orio, 2010): Cardamom, Absinth, Leather, Cade, Resinoid Opponax, Castoreum.
En Avion Caron
I am not too fond of perfume legends. The scent should be able to talk about itself, if it has something to say, of course. But the story of En Avion, just like Vol de Nuit Guerlain, has touched me so much that, for the first time, I wanted to become blonde. And you would agree that this is serious coming from a woman who, deep down inside, feels darker than she is. And it’s not that dark haired women can’t fly a plane. It’s just that a plane and a blonde is so pretty!
En Avion doesn’t leave time for thinking. Low, fast start of the piercing, windy fleur d’orange, bitter, snappy leaves in your face. In the rose-carnation, tight and solid blend, everything drowns: the shy jasmine, resins and even amber. In that battle, Goliath wins. An illusion of the warm and soft leather is created thanks to the thickness of the animalic notes and moss. The combination of carnation and rose makes a reference Tabac Blond. Despite the fact that I only have Tabac Blond in EDT, I feel it is more relaxed and leisurely than En Avion parfum. Тabac Blond gets stuck in the vanilla-civet phase, while En Avion, in rapid motion, displays all nuances of its development.
I love En Avion the most in dry, hot weather. When the surplus of sweetness has evaporated, the perfume becomes laconic and black, liike stripes on a cheek of a Native American Indian, like a dress, from which they torn off the lace. Having said that, in the sweet stage of its development, En Avion warms one up so well during the cold days.
En Avion is indispensable when you need to create a distance between yourself and other people, between yourself and the world, the distance with the part of you for which you don’t have time right now. En Avion does that within seconds. And that’s not because someone might not like your smell. A drop of perfume on your wrists doesn’t change the olfactive picture of the world, it changes your emotions. The main thing is, while keeping the distance, not to steer off the course.
_________________________________________________________
Я не очень люблю парфюмерные легенды. Запах должен говорить сам за себя, если ему, конечно, есть что сказать. Но история создания En Avion Caron, впрочем как и Vol de Nuit Guerlain, трогает меня настолько, что мне впервые в жизни захотелось стать блондинкой. А это, согласитесь, серьезная заявка от женщины, в душе которой цвет волос еще чернее, чем он есть на самом деле. И дело не в том, что темноволосые женщины не могут водить самолет. Даже наоборот: первые женщины, покорившие небо, были именно брюнетками. Но самолет и блондинка – это так красиво!
En Avion не оставляет времени на раздумья. Низкий, быстрый старт пронзительно-ветреного флердоранжа, горькие хлесткие листья в лицо. Фиалке, с ее легким дыханием, все сложнее заглатывать воздух. В розово-гвоздичном, тугом и плотном сплаве тонут все: и робкий голос жасмина, и смолы, и даже амбра. В этой схватке Голиаф побеждает. Аллюзия теплой и мягкой кожи создается за счет плотности животных нот и мха. Сочетание гвоздика-кожа отсылает к Tabac Blond. Несмотря на то, что Tabac Blond для сравнения у меня только в ЕDT, он гораздо вальяжней и медлительней духов En Avion. Тabac Blond застывает в ванильно-циветной фазе, в то время как En Avion с калейдоскопической скоростью проносит мимо всю свою тяжелую артиллерию.
Больше всего мне нравится как En Avion звучит в сухую жаркую погоду. Когда испаряются излишки сладости, он становится лаконичен и черен, как полосы камуфляжа на щеке индейца, как платье, с которого оборвали кружево. Впрочем, в своей сладкой ипостаси En Avion прекрасно согревает промозглыми осенними днями.
En Avion незаменим, когда нужно увеличить дистанцию между собой и людьми, между собой и миром, дистанцию с той с частью себя, на которую сейчас не хватает времени. С En Avion это достигается в считанные секунды. И дело не в том, что кому-то может не понравиться ваш запах. Капля духов на запястьях не меняют ольфакторной картины мира, но меняют самоощущение. Главное, соблюдая дистанцию, не сбиться с курса.
En Avion Caron (Ernest Daltroff, 1929): Rose, Neroli, Spicy Orange; Jasmine, Carnation, Lilac, Violet; Opoponax, Amber, Musk, Wood.
Margaret Bourke-White by unknown photographer, 1942
Le Parfum de Thérèse Frederic Malle
Солнце в холодной воде: Le Parfum de Thérèse
What color is happiness? How does a summer evening taste? What does Le Parfum de Thérèse smell like? Le Parfum de Thérèse is love to the very bottom of the bottle. It is difficult to write about the one you love; it makes no sense to write about what leaves you indifferent.
Le Parfum de Thérèse is build upon three whales: aldehydes, fruits and leather. I can’t classify it. Thérèse should be given its own fragrance family, however, except for Femme Rochas (1944) and Diorama Dior (1948), I can’t remember other perfumes so harmoniously combining these three components. Aldehydes-leather, fruits-leather, aldehydes-fruits- there are plenty of those! But the perfume genius of Edmond Roudnitska remains unreachable.
Le Parfum de Thérèse is a bright, sunny, juicy aroma. I smell aldehydes throughout its development. This is practically the only thing that betrays the fact that the fragrance is man-made, otherwise it seems, it was created by nature itself. Aldehydes give it a shape, not letting the flowers and the fruits to float about. Nevertheless the scent remains very fluid. There are no rigid forms, snug cuts, tight knots, strained relations and awkward words. In the heart of the perfume, dazzling jasmine is balanced by the chilly wetness of violets; ripe melons and cherry-plums are oozing juice: this is summer afternoon, the sun is in the zenith. The leather in Le Parfum de Thérèse is the most evident on a cold, goose-bumpy skin. Jasmine closes up, fruits notes become more restrained and drier, the barely noticeable in the beginning spices are better defined and smells sharper. Is the leather worth such sacrifices is for you to decide. I am willing to be cold for it for 15 mins. With Thérèse, it’s not scary.
Le Parfum de Thérèse is a day-time fragrance. I never wear it after the sunset. Le Parfum de Thérèse lights up gloomy, dark days. It’s my sun in cold water. It’s a perfume of absolute happiness, when the parents were young and healthy, and the whole life still ahead.
__________________________________________________
Какого цвета счастье? Каков летний вечер на вкус? Чем пахнет Le Parfum de Thérèse? Le Parfum de Thérèse – это любовь до дна флакона. О любимом писать сложно, о том, что оставляет равнодушным, – не имеет смысла.
Le Parfum de Thérèse построен на трех китах: альдегидах, фруктах и коже. Я не могу причислить его ни к одной группе ароматов. Для Thérèse стоило бы выделить отдельное направление, но кроме Femme Rochas (1944) и Diorama Dior (1948), я больше не могу припомнить парфюмов, так гармонично сочетающих в себе эти три составляющие. Альдегиды–кожа, фрукты–кожа, альдегиды–фрукты – сколько угодно! Но парфюмерный гений Эдмона Рудницки остался недостижимым.
Le Parfum de Thérèse – яркий, солнечный, сочный аромат. Альдегиды я чувствую на всем протяжении его звучания. Это едва ли не единственное, что выдает рукотворность аромата, который, казалось бы, создала сама природа. Альдегиды придают ему форму, не давая цветам и фруктам растекаться в пространстве. Аромат остается при этом очень пластичным. Здесь нет места жестким формам, тесному крою, тугим узлам, натянутым отношениям и неловким словам. В сердце аромата пронзительно-яркий жасмин оттеняется прохладной влажностью фиалок, истекают соком спелые дыни и алыча: летний полдень, солнце в зените. Кожа в Le Parfum de Thérèse лучше всего проявляется на замерзшей, “гусиной” коже. Сворачивается жасмин, фруктовые ноты становятся строже и суше, четче и острее звучат едва заметные в тепле специи и появляется рыхлая, мягкая, как масло, кожа. Стоит ли она таких жертв – решать вам. Я готова померзнуть ради нее четверть часа. С Thérèse это не страшно.
Le Parfum de Thérèse – дневной аромат. Я никогда не надеваю его после захода солнца. Le Parfum de Thérèse освещает хмурые, пасмурные дни. Он – мое солнце в холодной воде. Это аромат абсолютного счастья, когда родители были молоды и здоровы, и вся жизнь еще впереди.
Le Parfum de Thérèse Frederic Malle (Edmond Roudnitska, 2000): mandarin, melon, jasmine, pepper; violet, rose, plum, nutmeg; cedar, vetiver, leather.
Bandit Robert Piguet
Был бандит, стал белым воротничком: Bandit Robert Piguet
Lovers of vintage perfumes know how painful it is to look at the drying drops of a rare and hard to find fragrance, how many nervous cells are lost when one is waiting for a special occasion to wear such a fragrance. I managed to make a couple of drops of Bandit parfum circa 1948 last a couple of years. Let them leave behind not just memories but also words. Bandit is a leather trench coat in a field of sagebrush. The skin, which hasn’t known sun or wind for months, smells of “French perfume”. Every stage of the fragrance’s development comes as a wave. First, hesperidic, blindingly sunny, and yet soft like a touch of a palm. My legs get weak when the wave of sagebrush comes. The peak is reached. Everything that comes after (rose-jasmine-ylang, especially ylang!, leather) is no less beautiful but already doesn’t matter.
Bandit circa 1999 is an entirely different scent. I tried to wear both at the same time, for comparison, but abandoned the idea. Next to its predecessor, the modern Bandit is old-fashioned and prim, which is not true of the vintage. I find it hard to even understand, why it is considered a chypre. Perhaps, in parfum, the aroma displays chypre quality, but in EDP it is a cold, aloof floral composition on a dry leathery base. I love it, but I am not crazy about it. To the contrary, Bandit is a great fragrance to wear to work. It’s like an inner boss, dispassionately reminding about the approaching deadline. The hesperides in the top notes are sharp and sour, to the point of tooth ache. Neroli? No, an unripe lemon. In its heart (does it even have a heart?) there are cold, biting flowers, jasmine and ylang. It smells slightly salty, a little bit subterranean. The leather in Bandin is black, dry and hard, like an old briefcase which hasn’t been take care of in ages. With this Bandit, it is important not to overdo it. It won’t let you relax, even when you think that you’ve done enough. That is why I never apply it behind my ears, only on my wrists. I still hope that, in parfum, the contemporary Bandit will be able to carry not only a briefcase with papers but also a leather trench coat, because in modern fragrances, parfum is the form that is the truest to the composition.
_________________________________________________________
Любители винтажных ароматов знают, как больно смотреть на высыхающие капли редкого и малодоступного аромата, как расстрачиваются остатки нервов в ожидании особого случая, чтобы позволить себе их надеть. Пару капель винтажного Бандита в духах 1948 года я умудрилась растянуть на несколько лет. Пусть от них у меня останутся не только воспоминания, но и слова. Bandit – это черный кожаный плащ среди полынной степи. От кожи aka skin, долгие месяцы не знавшей ни солнца, ни ветра, пахнет “французскими духами”. Свет, горечь и тепло тела. Каждая стадия аромата накатывает волнами. Сначала гесперидная, ослепительно-солнечная, и при этом мягкая, как прикосновение ладони. Подкашиваются ноги, слабеют колени – это пришла полынная волна. Высота взята. Все, что наступает потом (роза-жасмин-иланг, особенно иланг!, кожа aka leather), не менее прекрасно, но уже не имеет никакого значения.
Bandit 1999 года совершенно иной аромат. Я пробовала для сравнения наносить оба Бандита одновременно, но оставила эту затею. Рядом со своим предшественником, современный Bandit старомоден и чопорен, чего не скажешь о Бандите винтажном. Мне даже сложно понять, почему он шипр. Возможно в духах аромат проявляет свою шипровость, но в парфюмированной воде это холодный, отстраненный цветочный аромат на сухой кожаной базе. Я его по-своему люблю, но он не сводит меня с ума. Даже наоборот. Bandit отличный аромат для работы. Он как внутренний начальник, беспристрастно напоминающих о поджимающих сроках. В верхних нотах аромата резкие и кислые, до боли в зубах, геспериды. Нероли? Нет, недозрелый лимон. В сердце (а оно у него есть, сердце?) холодные, хлесткие цветы, жасмин с илангом. Пахнет солоновато, немного подземельно. Кожа в Бандите черная, сухая и жесткая, как на старом портфеле, за которым давно перестали ухаживать. С этим Бандитом главное не переборщить. Он не даст вам расслабиться, даже если вам будет казаться, что на сегодня вы уже достаточно поработали. Поэтому я никогда не сажаю его на голову за уши, только на запястья. Не оставляю надежды, что в духах молодой Bandit будет способен носить не только портфель с бумагами, но и кожаный плащ. Ведь в современной парфюмерии духи – хранители лучшего, что есть в ароматах.
Bandit Robert Piguet (Germaine Cellier, 1944-1974/ Delphine Lebeau, 1999): neroli, orange, ylang ylang, galbanum, jasmine, tuberose, rose, carnation, leather, vetiver, oakmoss, patchouli and musk.
Cabochard Gres
Peau d’Espagne Santa Maria Novella
Одна из самых лучших кож у меня в гардеробе. Я люблю носить ее летом в очень жаркую погоду, какая была в Риме, когда я ее купила. Она навсегда будет ассоциироваться с южным городом в августе и белой рубашкой. Испанская кожа, как это не парадоксально, превосходно освежает в жару и благодаря этому свойству входит в группу ароматов “необычное летом”. Peau d’Espagne очень темная и плотная, но при этом прозрачная и чистая, как родниковая вода. Эффект присутствия чистой холодной воды в кожаном аромате я наблюдаю еще в современной Сuir de Russie Chanel.
Испанская кожа выпускается в стомиллилитровом флаконе-сплеш. К нему можно купить распылитель, но я его так ни разу не использовала. Мне нравится пользоваться Peau d’Espagne по назначению, как одеколоном, наносить его на кожу, набрав жидкость в ладонь. Я люблю сплешевые флаконы, часто перепшикиваю туалетки и парфводы из флаконов в пробирки и пользуюсь ими как духами. Но только сегодня, когда я обмазывала себя Испанской кожей: шея, декольте, руки от запястий до локтей жестом, как при надевании перчаток,– меня осенило. Конечно, чего же еще можно ожидать от кинестетика? Дело не только в том, что при таком нанесении проще регулировать дозу и минимизировать попадание парфюма на одежду. Мне нравится прикосновение, контакт духов с кожей, сам процесс, напоминающий натягивание второй кожи. Исключение – No. 22 Сhanel: аромат-выстрел, возвращающий к жизни, действие которого усиливается при нанесении его из спрея.
Композиция peau d’espagne была разработана еще в шестнадцатом веке для парфюмирования кож и состояла из розы, нероли, сандалового дерева, лаванды, вербены, бергамота, гвоздики, корицы, цивета и мускуса. Эту смесь использовали даже для ароматизирования еды и напитков. Нечто похожее по составу и свойствам я пробовала только у Aesop. Это было масло Marrakesh, и если бы не цена этого удовольствия, я бы натирала им не только себя, но и кожаные вещи.
О явлении испанской кожи в парфюмерии я могу судить только по одеколону Санта-Марии Новеллы. Ассортимент же русских кож напротив обширен, но даже сравнивая такие неравноценные выборки, напрашиваются определенные выводы. Сuir de Russie с его жирным березовым дегтем часто реферирует к деревенской жизни с ее размеренным ритмом. Это Сuir de Russie от Creed, от Pivet, от Le Jardin Retrouve… Мне все время вспоминается сцена из “Вечеров на хуторе близ Диканьки”: “Кумэ, а чем вы смазываете свои сапоги? Смальцем или дегтем?” В Русской коже Pivet и Le Jardin Retrouve кроме дегтя присутствует и восково-медовая нота, которая навевает ассоциации с пасекой на опушке леса, покоем и тишиной.
Peau d’Espagne SMN лишена этого напрочь. Дегтярная нота в ней очищена от жирной фракции. Аромат звучит терпко, тонко, натянуто. В Испанской коже есть нерв, напряжение, от которого засидевшийся в деревне в сuir de russie помещик добровольно отказался. Она построена на контрастах, незнакомых умеренному климату и темпераменту: в ней залитые солнем площади и резкие полуденные тени, горячие пыльные камни и прохлада фонтанов, грубая седельная кожа и тонкие белые рубашки из полупрозрачного батиста. Peau d’Espagne – это дистилированная горечь. Оставь сладость всяк в нее входящий: ваниль, смолы, корица; экстракт дубового мха. На разгоряченной коже из Peau d’Espagne выплавяется гвоздика. В прохладе мне не хватает в аромате деталей, поэтому в эти дни я ношу его с жасмином: немного Peau ‘d Espagne на запястья и A la Nuit SL на волосы. Haute couturе парфюмерии.
Jean Paul Gaultier haute couture ss 09
В Википедии нашла любопытное мнение об испанской коже:
British sexologist Havelock Ellis esteemed peau d’espagne as “a highly complex and luxurious perfume, often the favorite scent of sensuous persons… it is said by some, probably with a certain degree of truth, that Peau d’Espagne is of all perfumes that which most nearly approaches the odor of a woman’s skin; whether it also suggests the odor of leather is not so clear”.
Мне бы очень хотелось попробовать ту же peau d’espagne, что и Хавелок Еллис, потому что Peau ‘Espagne SMN не пахнет женской кожей. Может быть женщиной в мужском платье? В юности я любила носить мужские вещи. Это была отчаянная и безуспешная попытка скрыть женственность. Здесь просится развиться мысль о гендерности в истории моды и о том, почему я так люблю сороковые, но как-нибудь в другой раз.
Peau d’Espagne Santa Maria Novella выпускается с 1901 года. В 1895 году аромат с таким названием выпустили Roger & Gallet, испанская кожа есть у Geo F.Trumper и Truefitt and Hill. Какой-то из двух последних я видела в витрине магазина классической мужской одежды в Кельне. Peau d’Espagne SMN уникальна уже только потому, что она современна и доступна. Представьте, что среди футболок, джинс вы обнаружили в магазине костюм испанского дона XVI века. Отличие лишь в том, что Peau d’Espagne гораздо проще носить.
Бонус-трек – еще одно платье из очень испанской по духу и форме и, на мой взгляд, гениальной коллеции 2009 года от Жан-Поля Готье. В параллельном мире я бы носила только его одежду.
Onda Vero Profumo
Прошлым летом я по-новому взглянула на парфюмы с кожаными нотами. В самую жаркую, насколько на это способен наш северно-морский климат, погоду я переносила все свои кожаные запасы из флаконов и пробирок. Лучше всего показали себя бескомпромиссные кожаные ароматы. Кожа, смолы, дым, бальзамика, мох, ветивер звучат на разгоряченной коже удивительно мягко и даже освежающе. Открывая новые оттенки знакомых ароматов, я влюблялась в них еще больше. Тогда же по воле случае обнаружила свою неподкованность в кожано-парфюмерном деле. Жаль, что времени углубляться в исторические и технологические подробности производства кожаных парфюмов до сих пор так и не нашлось.
Одним из парфюмов, которые в жаркую погоду раскрылись неожиданно многогранно, была Onda. Я извела ее последние капли из своих запасов, но до написания впечатлений у меня не дошли руки. Поводом вернуться к этому аромату осенью стал сюрприз от Веро. Увидев в моем виш-листе свои ароматы, она прислала мне щедрые пробники Кики и Онда. Два сумашедших дня я держалась за умиротворяющую Кiki, а сейчас второй день в Onda.
В это время года он вызывает совсем другие чувства и ассоциации. Незменен только его классический характер, несмотря на то, что он не развивается согласно классической пирамиде. Деготь, ветивер, дым присутсвуют в нем от начала до конца. В начале они приправлены ароматическими травками. Я не могу их идентифицировать, это может быть тимьян, а может быть и розмарин, а может еще что-то. Они придают парфюму горьковатые, сладковато-кислые оттенки, в жару от них веет прохладой, а осенью травы звучат более смолисто. Ярко прослушивается сырой, свежий срез корня имбиря, так же сочетающий в себе холодное и теплое начало. Изобилие специй и трав не делает аромат щекочущим, он звучит мякго и плотно даже на этой стадии.
Кожа в Onda полна сюрпизов. Иногда она оборачивается потрескавшейся кожей старого седла, а иногда тончайшей замшей, от нежного прикосновения которой идут мурашки по коже. Я бы очень хотела знать, что именно из анималики делает парфюм таким осязяемым. Ветивер оттягивает его в нижний регистр, укореняет и заземляет. В Onda мне чудится жар амбры, жар от отстывающих углей в глубине очага.
В комнате тихо, мягкий свет льется через мутное стекло, в полумраке еле угадываются контуры странных вещей. Старой книги в кожаном переплете так часто касались, что она вобрала в себя тепло и запах рук и стала живой. В темных углах развешаны пучки трав, и охапка совсем свежих, с каплями утренней росы на листьях, лежит на столе. Лучше всего эту картину удалось бы написать кому-то из старых голландцев. Мне же остается только догадываться кто войдет в эту комнату и что в ней будет происходить.
Образ летней Онды немного потуснел в памяти. Он неразрывно связан с образом моего деда. Оnda могла бы стать его любимым парфюмом, его signature scent, но об этом как-нибудь в другой раз
Фотография флакона с сайта Veroprofumo.
_____________________________________________________
Last summer I’ve renewed my insight into the perfums with leathery notes. During the hottest weather (as hottest as it is possible to get in our North Sea climate) I have tried all my leather stocks kept in bottles and vials. Uncompromising leather fragrances have been shown at their best. Leather, resins, smoke, balsams, moss, vetiver sound surprisingly soft and even refreshing on a heated skin. Discovering new nuances of the old fragrances I become to love them even more. By accident I also found myself not to be versed enough in leather perfumes. Unfortunately I still do not have enough time to go deeply into the details of leather perfumes making.
Some perfumes have revealed their surprisingly multidimensional character during the hot their and one of them was Onda. I have used it till the last drop, but didn’t have time to share my impressions. A surprise from Vero has made me to come back to this fragrance this autumn. After noticing her fragrances in my wish-list she has sent me generous samples of Kiki and Onda. During two crazy days I was grasping for an appeasing Kiki and now I am wearing Onda for the second day.
Now during this time of a year it recalls very different emotions and impressions. But the classical character is still unchanged although the perfume does not develop according to a classical pyramid. Tar, Vetiver and smoke are present there from very beginning till the end. In the beginning they are seasoned with aromatic herbs. I can’t identify them – may be it’s thyme or rosemary or something else. They give bitter and sweet-sour nuances to the fragrance bringing some cooling during the heat and sounding more balsamic during the autumn. Fresh cut ginger combining both the coldness and the warmth can be definitely sensed there. The wealth of herbs and spices doesn’t make the fragrance “tickling” – it sounds soft and intense even on this stage [of development].
The leather in Onda is full of surprises. Sometimes it turns into a cracked leather of an old saddle. But at another moment it’s a finest (thinnest) suede which finest touch makes the skin crawl. I would like to know what animal notes are responsible for the effect making this perfume such tangible. Vetiver trails the fragrance into the lower register, roots and slows down. In Onda I also sense a heat of Amber – the heat of glowing coals cooling down in the depth of the hearth.
It’s a silent room with soft light coming through a blurred window. You can only guess the contours of odd pbjects in twilight. An old book in a leather cover has been touched so often that it has absorbed the warmth and smell of many hands and has got its own life. Wisps of herbs are hanged in the dark corners and there is a fresh one on the table that still keeps the dew drops on its leaves. An old Dutch artist could be the best one to paint such an image. I can only guess who will enter this room and what shall happen there.
An impression of summer Onda has paled in my memory. It’s inseparably connected to the image of my grandfather. Onda could be his favourite perfume, his signature scent. But this is something for another time.
Translated by Maxim Startsev