Cats
Итиюсай Куниеси (1797-1861) кроме грозных и кровавых героев японских преданий любил рисовать кошек. Несмотря на всю свою любовь к этим животным, делал он это не из праздного интереса. Кошки на его гравюрах – это сатира на людей. И попробуй после этого докажи, что кошки не похожи на людей.
Обращение к жанру карикатуры стало реакцией на цензуру правительства Японии. В 1841 – 1843 годах оно издало эдикты против роскоши, которые распространились и на гравюру. Запрещалось использовать дорогие краски при печати, тисненую бумагу и печатать с большого колличества досок. Вам это ничего не напоминает? Но в Японии тогда голод был и восстания, ”вынужденные меры” так сказать. А сейчас что? Только жажда наживы.
Все готовые к печати листы должны были быть удостоверены цензорскими печатями. Художникам запрещалось указывать на гравюрах имена куртизанок и актеров, иллюстрировать исторические события и изображать сцены, содержащие намеки на современные события. Изымались целые жанры. По сравнению с приказом об обязательном нападении на иностранные корабли, которые будут приближаться к японским берегам, это были цветочки.
Когда я покупала принт своей гравюры в музейной лавке Эрмитажа, единственное, что мне в ней тогда понравилось, я об этом не знала.
У меня вот такая, примелькавшаяся уже на многих моих фотографиях:
“Эгоист”– это мальчик “После дождя”, который вырос. Как и все близкие родственники, при всей своей непохожести они слеплены из идентичного органического материла. У ароматов одинаковое агрегатное состояние: плотность, прозрачность, температура, влажность. Когда эта мысль пришла ко мне в голову, она тут же наткнулась на воспоминания о визуальном образе, ее выражающем. Мне вспомнились рекламы часов, я правда уже не помнила каких именно, на которых были изобажено несколько поколений мужчин: дед, отец и сын. Все трое были так самодостаточные каждый в своей роли и так хороши, что не знал, кого выбрать.
Жаль, что мне так и не удалось найти картинку, на которой присутствовал бы и самый старший из мужчин. Роль деда я бы отвела Сикамору. Судя по пирамиде, их объединяет только сандал. Парфюмерное родство по этому признаку – “седьмая вода на киселе” и никаких шансов на наследство. Забавно то, что Сикамор – самый молодой аромат из трех, а “После дождя” скоро стукнет 100 лет.
Après L’Ondée (Jacques Guerlain, 1906): bergamot, neroli, aniseed, hawthorn, violet, heliotrope, iris and musk; carnation, rose, jasmine, vetiver and sandalwood.
Égoïstе Chanel (Jacques Polge, 1990): tangerine, lavender, rose, coriander, Bourbon vanilla, sandalwood, rosewood and ambrette seed.
Sycomore Chanel (Jacques Polge and Christopher Sheldrake, 2008): vetiver, sandalwood, cypress, juniper and pink pepper.