Little beats

Индорсо заинтерисовалась гусеницами на натюрмортах. Действительно, в 17 веке ни одна цветочная композиция  не обходилась без многочисленной живности: гусеницы, бабочки, улитки с домиками и без, жучки, клопы…У меня есть несколько обьяснений этому феномену.

Во-первых это возрастающий интерес к биологии и ботанике. Насекомые и растения существуют бок о бок друг с другом. В то время еще не умели травить букашек так, как сейчас. Ни для кого не секрет, что для выращивания цветов используется очень много пестицидов. Жители самого тихого и зеленого (и одного из самых дорогих) районов Хаарлема жалуются на запахи, которые доносятся со стороны цветочного хозяйства, расположенного неподалеку. Можно конечно найти органические тюльпаны, но потребитель предпочитает букеты без гусениц, с целыми листьями и за вдвое меньшую сумму.

Во-вторых букеты на натюрмортах 17 века в основном фантазийные. Мы привыкли считать такую живопись реалистичной, хотя увидеть такой букет в то время было невозможно.Все растения изображались в пике цветения, хотя в реальности они цветут в разные сроки. Количество букашек на них тоже преувеличено. Нереалистичность живописи того времени проявлялась и в портретах. Лица, которыми мы так любим восхищаться, больше отображали желание заказчиков быть важными, благородными, значимыми, с кожей без изьянов.  До изобретения фотошопа было еще очень далеко . И только таким художникам-хулиганам как Франс Халс удавалось исподтишка передать истинный характер портретируемых.

В следующей серии я попробую найти подтверждение моим версиям в авторитетных источниках, расскажу еще немного о натюрмортах и постараюсь найти картинки.

UPD: Репродукция с http://www.geheugenvannederland.nl
Willem van Aelst (1627-1683) Цветочный натюрморт с часами 1663. Полотно 62,5*49 см.
Художник стал первым рисовать ассимметричные букеты. Возможно часы намекают заказчику о стоимости картины.

Angélique Encens Creed Private Collection

Начинается Angélique Encens невобразимо прекрасно – старым Герленом.  В моем единственном пожиловатом Герлене, Shalimar начала восьмидесятых, бергамот не выжил. А в Ангелике звучат эти самые благородные геспериды в мире, немного затхлые, но как же прекрасна затхлость Герленов! Ноты сердца на мне звучат долго, скучно и ординарно. Увы! Пресное сухое дерево. Оно однообразно, как будто перед тем как высохнуть, его поливали бесконечные дожди, вымывшие  из него все живое, чувствующее. Где же цветы? Неужели все увяли? К базе Angélique Encens тановится сухой и горячей. Сквозь деревяшистое сердце начинают проступать золотые россыпи амбры. Не иначе Хозяка Медной горы рассыпала их здесь второпях.А вот ладану мне не положили ни крупинки. Звучание амбры становится увереннее и аромат немного оживает. Но биение жизни в нем тихо и уже никогда не станет таким захватывающим, как в первые минуты. Наиболее полный состав нашла  на итальянском. Так красиво, что даже переводить не хочется:

Note di testa: Bergamotto, Limone, Radici di Angelica
Note di cuore: Gelsomino Indiano, Narciso, Rosa, Tuberosa, Incenso
Note di fondo: Ambra Grigia, Fave Tonka, Vaniglia

Аромат был создан в 1933 году для Марлен Дитрих. Спроецировав ощущения от этого парфюма на образ этой прекрасной, неоднозначной женщины, мне подумалось, что вне сцены жизнь ее была не так уж и гламурна. Тихое и безвкусное звучание сердца Ангелики – это серые будни звезды.  Даже на постановочных фотографиях в образе ее глаза полны тоски.  Она прожила долгую жизнь, и должно быть очень от нее устала. Но как же жгучие золотые россыпи? Они в душе, сколько не было бы грусти в глазах. Как жаль, что нельзя сократить пропасть, как нельзя сократить звучание скучного серца Ангелики на моей коже.

____________________________________________________

Последний раз я надевала Ангелику в мае. Конец января, пусть теплый и дождливый, более подходящее для нее время. В прошлый раз я была к ней слишком строга. Ну подумаешь, цветов мне не положили! Их в этот раз нет: ни Gelsomino Indiano, ни Narciso, ни Tuberosa, разве что совсем немного Rosa. Зато ладан раскрылся очень тонко и нежно. Или я научилась его различать. Глядишь того через год и цветы зацветут буйным цветом. Вместо пресного дерева мне достался отличнейший кусок старой древесины с морского побережья. Соленый, обветренный. И не спрашивайте, откуда он там появился. Может амбра так себя проявляет, а может это просто наш северный ветер.

Из всего того, что я носила, Angélique Encens по характеру наиболее близка к Доблису. Только Doblis это мягкая, изнаночная часть кожи, а Ангелика – прикосновение меха. Справедливости ради должна сказать, что к концу дня она меня все же утомила, чего с Доблисом еще не случалось

Angélique Encens Creed Private Collection (1933): Bergamotto, Limone, Radici di Angelica; Gelsomino Indiano, Narciso, Rosa, Tuberosa, Incenso; Ambra Grigia, Fave Tonka, Vaniglia

Le Dix Balenciaga

Яркой фиалковой нотой с блоттера  Le Dix напомнил мне Герленовские Meteorites.  В Метеоритах я чувствую себя фарфоровой куклой, завернутой в шуршащую бумажку, что делает этот парфюм для меня совершенно неносибельным.  Ароматы, в которых нет жизни, меня угнетают. Альдегиды в Le Dix позволяют мне забыть о том, что я не могу носить фиалку в парфюмерии. Они придают аромату живость, игривость и невинность, чем напоминают Clair de Musc Лютанса. Если на блоттере Le Dix застывает на фиалково-альдегидном аккорде, то на коже он уходит в кремово-пудровую базу через мягкие цветочные полутона. Я целый вечер на них любусь и не нарадуюсь удачной покупке. Le Dix – аромат полуулыбка.

Жаль плохо помню винтажный Le Dix. По легенде это были любимые духи актрисы Джин Тирни (Gene Tierney). Но и в моей туалетке нет неприятных нот, которыми грешат многие современные ароматы: едких “свежих” верхних нот, абстрактных химических водянистых цветов (альдегидную абстрактость я люблю), невнятной ванилиновой базы…В нем cохранились мягкость, мечтательность, романтика.

Le Dix Balenciaga eau de toilette (Francis Fabron, 1947): bergamot, lemon, peach, and coriander; rose, lily of the valley, lilac, and orris; vetiver, sandalwood, tonka, and peru balsam.

Франсис Фаброн является также автором  L’Interdit Givenchy (1957), Capricci (1961) и L’Air du Temps (1948) Nina Ricci и Robert Piguet Baghari (1950)

Vetiver Tonka Hermessance Hermes

Ветивер из серии Эрмесанс и Vetiver Guerlain - как родные брат и сестра. Как инь и янь. Они могли бы составить прекрасную пару: мужественный и активный Vetiver Guerlain с острым гесперидным началом и мхово-ветиверной базой, и сдержанный Vetiver Tonka,  элегантно балансирующий на грани свежей зелени ветивера и дымно-сладких нот. Плотность переплетения компонетнов, шершавость и бархатистость, сухое звучание у этих ароматов очень схожи.

Кроме ветивера в названии, Vetiver pour elle Guerlain не имеет со своим мужественным предшественником почти ничего общего. Если мне не изменяет память (я его носила всего один раз в Киеве из Надиного флакона), ветивер в нем не доминирует, а служит лишь фоном для цитрусово-цветочной композиции. В целом этот аромат слегка пряный, свежий и прозрачный.

Ветивер своими цепкими корнями уходит в землю на глубину до четырех метров, ему не страшны никакие ветра. Это свойство ветивера используют для укрепения почвы, я пользуюсь ветиверными ароматами, в особености классическим Ветивером Guerlain  и Vetiver Tonka для укрепления духа. Оба аромата “заземляют”, придают уверенность в себе и силы в противостоянии жизненным бурям.

Наиболее гармонично Vetiver Tonka звучал на прогулке в дюнах. На пронизывающем морском ветру он создавал ощущение уютного зеленого твидового костюма. По задумке Жан-Клода Эллены парфюм должен был олицетворять собой шерсть. Это тот случай, когда личные впечатления от аромата полностью совпадают с замыслом автора. Учитывая мои сложные отношения с парфюмами Жан Клода и его виденьем в целом, это вдвойне приятно.

В Ветивере Тонка не подвел ни один компонент. В начале аромата звучат прекрасные нежные нероли и остренький бергамот – мои любимые цитрусовые в парфюмерии. Ветивер зеленый, травянистый, горький, шершавый, сухой, не землистый – как в Ветивере Герлена.

Сладковато-дымные ноты переплетаются с острой свежестью ветивера на протяжении всего звучания аромата, как разноцветные шерстянные нити сплетаются между собой  в твидовую ткань. Дымность Ветивера Тонка напомнила мне японский чай генмайча с жаренным рисом. Я люблю заваривать его в чашке и, не дожидаясь пока рисинки разбухнут и осядут на дно, вылавливать их ложкой и есть . Порадовало и то, что карамельно-ореховая дымность не обернулась не любимой прямолинейной сладостью. Она осталась лишь предвкушенем горячего десерта после прогулки, но не стала самим десертом.

Обычно я избегаю в парфюмах миндаль и бобы тонка. Моя кожа усиливает в них цианидность. В Ветивере Тонка я их почти не чувствую. Играя на контрасте с ветивером, бобы лишь придают аромату дополнительную глубину, как белые нити придают глубину и рельефность зеленой ткани.

Vetiver Tonka как и твидовые костюмы, можно и нужно носить всем, вне зависимости от пола. Это абсолютная классика, старомодное качество, вечные ценности и уверенность в завтрашнем дне.

Vetiver Tonka Hermessance Hermes (Jean-Claude Ellena, 2004): vetiver, neroli, bergamot, grilled hazelnut, dry fruit, cereals and Nigerian tonka bean.

Vetiver pour elle Guerlain. Limited edition: bergamot, orange blossom, honeysuckle, muguet, nutmeg, vetiver, and tonka bean.